Кавказ. Выпуск III. Европейские дневники ХIII–ХVIII веков - В. Аталиков

каждый сам себе господин, слушается только самого себя, а поэтому самый влиятельный и даровитый ум едва ли успеет водворить единство, привести в исполнение общий оборонительный и наступательный военный план у этого народа, который распадается на множество независимых друг от друга племен, часто враждующих между собой, и нередко мог выставить для войны с Россией, по крайней мере, 100 тыс. человек. Каждый поход, для которого предводитель всегда выбирается на собранном нарочно для того сейме, ограничивается вторжением в неприятельский край, и притом главное старание обращено на то, чтобы вернуться с богатой добычей и множеством пленников. О занятии завоеванной земли не думают никогда: такое намерение предполагало бы многосложное государственное устройство, но его нет совсем, да оно и невозможно, пока не только племена, но даже и семейства разделены будут тысячью разнообразных побуждений и расчетов, а особливо странным законом кровомщения, плодящим взаимную ненависть на целые столетия. Всякая пролитая кровь требует неумолимого мщения, ближайший родственник наследует обязанность рано или поздно уничтожить виновника обиды, нанесенной его семейству. Эта вражда переходит по наследству из рода в род и нередко становится делом всего племени: виноватый умирает, но это не потушает мести, она падает на ближайшего родственника умершего, и так продолжается до тех пор, пока кровавый долг не уплатится денежной суммой, назначенной посредниками, или не уладится полюбовно посредством брака между членами враждебных семейств.

Это гнусное правило мщения, соблюдение гостеприимства и уважение к старости – три главные опоры, на которых держатся главные правомерные правила черкесов. Этот народ и до сих пор еще не знает письменных законов. Гостеприимство не нарушается ни в каком случае: хозяин защищает гостя, хотя бы должен был рисковать для этого жизнью своей и своих домашних; чужеземца, вбежавшего в дом и отдавшегося под защиту женщины, тотчас же защищают, как брата, хотя бы он был семейный враг или убийца их родственника. Также строго требуется уважение к старости: оно даже доходит до того, что всякий должен вставать при входе старшего лица, хотя бы оно принадлежало к подчиненному ему званию. Этот неудобный обычай соблюдается не только в общественных местах, но и в семейном кругу как между мужчинами, так и женщинами; снова садятся не прежде, пока лицо, перед которым встали, не даст на то позволения словом или знаком. Почти надобно думать, что этот обычай основан на религиозном мнении, но вера черкесов, которая кажется смесью старинных догматов языческих и с течением времени вошедших в нее христианских и магометанских, слишком малоизвестна, чтобы можно было сказать о ней что-нибудь положительно, впрочем, известно наверное, что этот народ вообще чрезвычайно мало занимается исполнением религиозных обрядов и что у него нет никаких письменных правил, как надобно поступать в этом отношении, потому что они вообще не употребляют никаких письмен; язык их, должно быть, чрезвычайно труден иностранцу для изучения и разговора и всего больше походит на финский. У них есть, однако же, свои поэты и барды кикоакао (джегуако. – В. А.), которые в высоком уважении у всех партий, даже у разбойников; инструмент, под звуки которого они поют свои песни, – гитара с двумя или тремя струнами; им стоит только показать ее, чтобы иметь беспрепятственный проход повсюду; песни без рифм, и обыкновенный предмет их – старинные сказания и исторические воспоминания.

…Черкес довольно высокого роста, статного, красивого сложения и старается еще больше выказать его тем, что опоясывается кожаным поясом и сохраняет приятность и легкость в движениях и походке. У него продолговато-круглая голова, тонкий, однако же, небольшой, довольно красивый нос, длинный заостренный подбородок, черные впалые глаза; как и все магометане, он бреет волосы, по большей части черные, но часто и русые, и отпускает их, не очень густые, на верхней губе и на подбородке. Он так же хороший кавалерист как и пехотинец и при всяких предприятиях обнаруживает энергию и настойчивость. Его теперешняя одежда: все еще панталоны, которые сверху в складках, а снизу плотно прилегают к телу; плотно сидящий верхний кафтан (чекмень) древних германских племен; под кафтаном носит рубашку из цветного полотна, также и шелковую или бумажную, которую снимает не прежде, пока она не развалится в куски. Обувь состоит из носков коричневого сукна и кожаных башмаков, которые сшиты из одного куска и хорошо обрисовывают форму ноги. Черкес никогда не показывается без оружия, сбоку носит кривую саблю, обыкновенно с серебряной рукояткой, за поясом кинжал, а за плечами на ремне превосходное ружье, тщательно обернутое в кожаный футляр (бушман), и нередко стóящее многие сотни рублей. Потом на поясе висит огниво с отверткой, кожаный кисет с пулями, порохом, кремнями и трутом, табакерка, ножик в украшенных ножнах и, наконец, коробочка, превосходно сделанная из полированной меди, с жиром, чтобы опускать туда пули и делать их глаже. Для покрытия головы служит черкесу шапочка, называемая «пагхо», обложенная широким меховым околышем, которого длинные волосы спускаются черкесу на лоб. К этой одежде в дороге прибавляют еще меховой плащ (дшако), который в употреблении и у других кавказских и армянских племен.

Черкешенки, известные своей красотой по всему свету, имеют продолговатую голову, правильные и выразительные черты лица, красиво прорезанные, огневые, большей частью черные глаза, которые считают они самым сильным своим оружием, длинные ресницы и немного желто-бурый цвет лица. Девушки еще с 10-летнего возраста носят плотно сидящий на теле корсет, который до того крепко сдавливает тело, что нигде нельзя видеть таких стройных и тонких женских фигур. Для сохранения этой стройности, без которой для черкеса красота не полна, молодых девушек кормят очень плохо и дают им только молоко, пироги и другие кушанья, приготовленные из проса.

Одежда их состоит в рубашке, подвязанной шнурком у шеи, и в широких шальварах, не закрываемых верхним платьем (антери), которое стягивается поясом; волосы девушек спускаются длинными косичками; замужние обвивают голову белым сукном; на лбу оно сидит гладко и подвязывается под подбородком.

Их описывают ленивыми и нерадивыми, зато они отличаются умом, живым воображением, восприимчивым к сильным страстям, любовью к славе и особенно гордятся военной известностью своих мужей.

Черкес тоже ленив и занимается как можно меньше всякой сколько-нибудь трудной работой; он лучше рискнет жизнью в разбойническом набеге, нежели примется за дело, которое может прокормить его. Если он не принадлежит к высшим сословиям и в состоянии держать у себя рабов и служанок, он предоставляет жене заботы о домашнем хозяйстве, даже само хлебопашество; у них, как и у всех народов, которые ищут славы в войне и разбоях, жена больше раба, нежели подруга. Всего меньше труда представляет